О том, как менялась радиостанция "Эхо Москвы" за время своего существования, об аудитории радиостанции, ее преимуществах и недостатках в сравнении с государственными СМИ накануне 20-летия "Эха" в интервью РИА Новости рассказал главный редактор радиостанции Алексей Венедиктов.

- Радиостанция "Эхо Москвы" 22 августа отмечает 20-летний юбилей. Вы были с ней почти с самого начала и до сегодняшнего дня и можете проследить все трансформации. Что изменилось за 20 лет?

- Радиостанция менялась вместе со страной и с миром. За 20 лет мир превратился в глобальную деревню, и радиостанция стала глобальной. Нет такой новости, которая нас бы не интересовала, нет такой точки мира, которую мы не взялись бы освещать, нет таких людей, которых мы не взялись бы приглашать. Поэтому от маленькой, действительно, очень маленькой радиостанции с коллективом в 14 человек мы превратились в наиболее цитируемую российскую радиостанцию в мире. В этом смысле мы смотрели, что кругом происходит, и старались не отставать, а иногда и опережать.

Во-вторых, мы возникли в одной стране, а живем в другой. Возникли в СССР, а живем в России и, естественно, в этом смысле на нас тоже все это влияет, и каждый период истории нашей страны отражался на нашей радиостанции. Мы же "Эхо" - как вокруг звучит, так мы и отражаем. Мы же отражатели. Мы не создаем действительность, мы ее отражаем, стараясь не искажать или минимально искажать. Эхо - это как усиливатель. Это как было с самого начала, так и осталось.

Для нас было важно, чтобы в новых российских условиях мы были еще и коммерческим предприятием, чтобы мы зарабатывали больше, чем тратили. И мы этого достигли с 1994 года. Для нас это было важно, потому что, возникнув в полукапиталистическом Советском Союзе, невозможно было оставаться социалистическим предприятием на шее у своих учредителей. Поэтому, даже учитывая то, что один из наших основных акционеров - "Газпром", все-таки мы "Газпрому" платим дивиденды, это для нас тоже предмет гордости. Не он нам платит деньги, не он нас содержит, а мы платим дивиденды своим учредителям, акционерам.

Естественно, пришло новое поколение журналистов, которое не знало Советского Союза. Могу сказать, что средний возраст моих корреспондентов на сегодняшний день - 22 года. Когда мы возникли, им было 2 года. Они просто не знают другой реальности, и в этом смысле они более радикальны, чем мы, что и хорошо, потому что создается определенный баланс.

Мы, пожалуй, впервые в Советском Союзе не делили новости на политические, экономические, спортивные, культурные. Новости есть новости. Если первая новость - это завоевание россиянами золотой медали на Олимпиаде, то это новость общая, а не спортивная. Если премьера новой оперы в Большом театре - это тоже новость общая, а не культурная. Мы отказались от такого деления. Немножко о спорте, немножко о культуре, немножко о погоде - ввели правило универсальных новостей. Мы были первыми, безусловно.

Мы сохранили прямой эфир, сохранили звонки в прямой эфир. Мы ворвались в Интернет, и для нас очень важно, что в этом году мы вышли на миллион визитов посетителей в день, хотя наш сайт не является средством массовой информации, а является агрегатором в Интернете. Тем не менее, мы гордимся, что миллион раз в день люди кликают на сайт "Эха Москвы".

- "Эхо" было и остается антицензурным радио?

- Да, это правда. Оно так и создавалось. Собственно говоря, создание "Эха" - создание протестного радио. Мы возникли в эпоху, когда у государства была монополия на информацию, и те люди, которые создавали "Эхо", - Сережа Корзун, Сережа Бунтман, - делали ставку именно на это. Оно сейчас не является протестным, потому что государство не контролирует весь медиарынок, но при этом оно, конечно, антицензурное. И в этом смысле остается приверженность прямому эфиру. Я как главный редактор, конечно, хотел бы цензурировать все и вся, как и любой главный редактор, но это невозможно из-за прямого эфира, который я, опять же, как главный редактор, сохраняю. Мы совершенно антицензурны в этом смысле. Безусловно, мы соблюдаем законы РФ, даже когда некоторые из них весьма сомнительны, но мы предпочитаем бороться за изменение таких законов, пользуясь своими связями, за их корректировку, а не нарушать их. Но мы антицензурны, это точно. И в выборе между запретом и свободой - мы выбираем свободу. Лозунг "Свободное радио для свободных людей!" остается актуальным и по сию пору.

- Какова целевая аудитория радиостанции сегодня?

- На сегодняшний день 83% наших слушателей - люди с высшим образованием. Мы - грузящее радио, мы не упрощаем язык и не упрощаем проблемы. Мы не даем ответов, а только ставим вопросы и поднимаем проблемы, и из-за этого, собственно говоря, многие очень нервничают. Они хотят получать рецепты, а мы рассказываем только, какие ингредиенты существуют, а уж как вы их смешиваете - это не наш вопрос. Каждый смешивает в меру своего понимания об общественной пользе. 83% - это жители больших городов, в первую очередь. У нас огромная страта военных пенсионеров в возрасте 45+. Это люди, которые с любопытством наблюдают за миром. У нас большой кусок руководителей, специалистов, у нас большой кусок вообще пенсионеров, и мы этим гордимся. Мы считаем, что люди с опытом - это очень ценная аудитория, их, в отличие от молодежи, нельзя обмануть, собрать в стадо, повести за собой. Поэтому когда другие станции бьются за уменьшение доли пенсионеров, мы бьемся за них, чтобы они нас слушали, эти люди с собственной позицией.

- В чем преимущества и недостатки "Эха Москвы" как негосударственной радиостанции?

- Преимущества понятны - это бОльшая свобода информационного маневра, имею в виду, что зарубежные гости на государственные радиостанции не очень-то ходят, понимая ситуацию. Это преимущество. Как пошутила одна бывшая госсекретарь США, пожелавшая остаться неназванной, раньше в Советском Союзе мы приезжали и приходили в Кремль, Мавзолей и Большой театр, а теперь вы ("Эхо") заменили Мавзолей - мы ходим в Кремль, на "Эхо" и в Большой театр. Это преимущество и мы им пользуемся вовсю.

А недостаток - это то, что государственные медиа имеют больше возможностей приглашать российских политических деятелей. Многие российские политики опасаются ходить к нам, именно из-за того, что у нас здесь более свободная и вольготная позиция журналистов в разговоре. Но на самом деле это не является какими-то чудовищными препонами, это все такая мелочь. Я не вижу особых недостатков или преимуществ в том, что мы негосударственная радиостанция. Мы профессиональные, а значит, к нам ходят, дают интервью, нам доверяют.

- Как предполагаете развивать радиостанцию дальше?

- Во-первых, мы идем в Интернет семимильными шагами. Во-вторых, мы идем в мультимедиа, видео не только в Интернете, но и эфирное, с применением новых технологий - это задача этого года. Что касается того, как дальше развивать информацию - то это вопрос качества радио. Ничего по радио выдумать невозможно. Радио - это веща консервативная, микрофон-ухо, самое дешевое, демократичное медиа, которое вы получаете где угодно.

Мы идем в мобильную связь. Сейчас ведем переговоры с одной американской фирмой, которая дает нам и нашим пользователям, у которых есть IPhone, некие возможности.

Мы будем совершенствовать работу журналистов. Мы вводим новые семинары, учим наших журналистов быть быстрее. Сейчас возрастает поток информации. Пять лет тому назад три агентства - РИА Новости, Интерфакс и ТАСС в минуту нам давали 16 новостей, сейчас 37 - уже глаз не успевает. И это только три российских агентства, а если добавить иностранные, Интернет, другие медиа, - газеты, телевидение, - то журналисту надо обучаться агрегировать информацию. Очень много дезинформации идет через Интернет, много манипуляций. И надо учиться новой профессии - отделять манипуляцию и дезинформацию от информации.